И.Воробьева ― Кстати, про министра образования был вопрос: почему вы вышли из общественного совета [при Минобрнауки]?
А.Венедиктов ― Я отвечал на эту тему. Я понимаю, что, судя по тому, что заявляла Ольга Васильева и что она делала – я знаю, что она делала – в администрации президента, — это совершенно не совпадает с моим представлением о том, что такое образование в России в 21-м веке. Она тянет это всё в конец 19-го века. Она сторонник, как она декларирует, классического образования. Это заранее обречь целое поколение школьников на то, что им придется… Ничего страшного, в общем, нет, на самом деле. Есть возможность и доступ к дистанционному образованию, хоть к Оксфорду, хоть к МГУ — можно. Но зачем тогда держать миллионную армию учителей – их миллион 200 тысяч?
И я просто не хочу к этому иметь никакого отношения и обсуждать то, что очевидно прямо противоречит взглядам нового министра и, видимо, премьер-министра, который ее представил, и, видимо, президента, который ее назначил. Я совершенно не собираюсь тратить свое время, чтобы выслушивать те речи, которые она произносит. Я же вижу в паблике…
И.Воробьева ― Подождите! Вот ведь, в чем проблема: многие люди очень резко отреагировали, хотя она на посту министра еще ничего не успела сделать.
А.Венедиктов ― Послушайте, вы не забывайте, что я членом Общественного совета при министерстве чуть ли не с Филиппова… нет, не с Филиппова – все-таки с Фурсенко и по предложению Фурсенко. Там разные министры с разными взглядами. Как мы собачились с Ливановым – люди знали – это орали друг на друга, потому что были не согласны, но мы абсолютно точно друг друга слышали. Потом мы садились и говорили: А как здесь сделать так, чтобы не потерять, а как здесь получить поддержку в Государственной думе в этом вопросе? И мы шли к компромиссу, мы шли курсом приспособление образования к нуждам 21-го века. Вообще, про образование – нужно про детей говорить, а не про учителей. И она меня тоже напрягла: главное – учителя. Нет, главное – дети. Нет, главное – дети! Это такой популизм:«Я там сделаю…». Ничего ты не сделаешь учителям, потому что бюджет, зарплата – всё понятно. А главное – это то, что получают дети, а не дают учителя. Вот это Ливанов понимал очень хорошо.
И когда наши школьники привозят всякие медали с международных… и завоевывают всякие – это никто в плюс не ставит. Это же система. Не хочу про допинг, но это такая же система, как Олимпиада. Это международная система соревнований, и наши школьники соответствуют ей. И сейчас начальная школа у нас очень здорово идет. Это тоже все постепенно: сначала Филиппов, потом Фурсенко, потом Ливанов – они понимали, что такое 21-й век. Они понимали, например, что дети идут в школу – уже 93% умеют читать и писать. Если еще 10 лет назад таких было 70% первоклассников. То есть учителя начальной школы не должны учить читать и писать. Они должны учить другому, другой корпус – в интересах детей. И говорить надо про детей. Мне уже все равно, мой 9-й заканчивает и как-нибудь переживет. А вот новое поколение… не хочу принимать участия в том, что считаю просто безобразием.
О.Чиж ― А зачем, вообще, эта рокировка произошла, кто-нибудь знает?
А.Венедиктов ― Нет, я еще не понимаю, я еще не встречался с людьми, которые принимали решение на эту тему. Я хочу им задать вопрос. Я фантазировать не хочу.
О.Чиж ― Но вы думаете, что держать себя в руках она не будет – будет православная математика?
А.Венедиктов ― Нет, послушайте меня. Она человек, в отличие от одного министра, которого мы считаем мракобесом, — а он, на самом деле, не мракобес, и если бы Навальный был президентом, у нас бы тут все было наоборот, и расцветали бы сто цветов и всё, — а она в это верит. Она в это верит и вот… Знаете, человек бывает заложником своей научной карьеры. Она специализировалась по истории отношения Сталина и церкви. Оба два – хорошо, оба два – лучше. И она стала заложником этой системы 40-х, 50-х годов. И она в этом, действительно, глубоко понимает, очень серьезный ученый в этой части, безусловно. Но это называется «профессиональная деформация». И она эту профессиональную деформацию она переносит, как сотрудник администрации – ну, я же видел бумаги, которые она готовила… Ну, слушайте, я же с ней познакомился не только сейчас; я же понимаю, каким образом и кто ей протежировал, и понимаю, что назначена она была довольно неожиданно для многих людей, которые должны были принимать в этом участие, но, пользуясь их отсутствием в Москве по причине предвыборной кампании, которую они должны были вести в регионах, она была так быстренько назначена. Всё это вот такая история.
— Источник
